Кровь возвещает: «Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как волну убелю» (Исаии 1:18).
Кровь Христа лилась не зря,
Чтоб омыть нас от греха,
И сроднить с Отцом небес
На главу нам дать венец.
Убеляет пурпур-грех
И белее мы чем снег,
Землею с небом с'единить
Нас на небе посадить.
И навеки грех забыть,
Ранами нас исцелить,
Быть помощником в беде,
Счастье дать нам в каждом дне.
Вот какая Кровь Христа!
Мы теперь одна семья.
Скоро Он прийдет как тать
Будем бодрствовать и ждать!
Leo Nagorniuk 7/4/11
Leo Nagorniuk,
USA
Я из Херсона. Живу в США. Любить стихи читать начал с первого класса, такие как С. Есенина (белая береза), А.С. Пушкина...
Писать стихи начал еще в 7 классе. Первый был про профессию, второй о Любви Христовой:
"Посмотри на любовь Христову,
Посмотри на Голгофский крест-
Там Христос истекает кровью
За тебя, мир греха и бед."
Стихи- это прожитое из жизни, и жизнь в настоящем и вдохновение в будущность.
Слава Богу за все.
Лео Нагорнюк
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
